воскресенье, 20 августа 2017 г.

Из новой серии эссе "УЧИТЕЛЯ"

Ирина Герулайте

Высокий слог

Посвящается Елене Карташовой


Один мой друг как-то сказал: «В каком страшном мире мы стали жить!». Речь шла об утрате авторитета как понятия, о нарушении системы иерархии в обществе. Педагоги вдруг стали донельзя демократичными, родители дружат с детьми, во что это выливается – все мы это видим.  И я подумала о светлейшей личности, своем преподавателе по фортепиано, Елене Валентиновне Карташовой.

Если говорить о вполне иерархичной на самом деле, системе -  цветовой, то в ней каждый  цвет отвечает за определенные качества жизни или личности. И  в Елене Валентиновне  преобладают небесный голубой и тонкий, добрый зеленый. Это сочетание - голубого и зеленого, рассказывает мне о движениях души человека. И вот, в этом достаточно страшном мире, есть вещи, которые дают нам поддержку, не давая впадать в пессимизм.
Совершенство зеленого и голубого являет себя летом -  ни одно время так не щедро на пространства небес, в которых тихо колышутся волны зеленых крон. Они волнуются и шумят, и шум их становится великим даром всем нам, которые так давно не видели этого буйства зелени. Как хорош летний день, когда он клонится к вечеру, когда мы можем без спешки смотреть в эти бесподобные дали, и горизонты открывают нам свою душу. А мы впитываем их, как самый лучший нектар. И когда близится вечер, нам уже не так грустно, как бывает зимой –  в июле больше света, больше яркости, как будто вдруг все оттенки заиграли своим истинным характером.
В концерте, где играла Елена Валентиновна, звучали произведения Шопена. И на мою, немного уставшую от эстрады, голову, эти вещи пролились спасительным дождем. Почему так сильно действует звук пианистки? Позже я разобралась в этом вопросе. Она училась у Исаака Зетеля, а он был ученик Генриха Нейгауза. Звук рояля был наполнен и легкостью, воздухом и философией, удивительными открытиями жизни.

 Суть в этих именах - Нейгауз, Зетель, Карташова, и в том, как этот музыкант подходит человек к выступлению, к сценическому действу. 
Слова моего друга про то, как страшен современный мир, относились к тому, что очень многие сограждане потеряли вкус к здоровой самооценке.  Все психологи наперебой кричат о том, что нужно любить себя и быть уверенным. Конечно, это полезные свойства. Но как-то человек перестал понимать свойства иерархичности.
 Если для Елены Валентиновны Зетель был и остается  даже за гранью смерти непререкаемым авторитетом, а она, соответственно, для меня как педагог безусловный мэтр, то сейчас эта ценность все меньше и меньше ощутима...

 Не думаю, что это навсегда, ситуация может измениться, со временем. Однако тот самый голубой цвет, если попробовать брать его не самое поверхностное значение, он  изначально полон глубокой ценности. Голубой цвет, тот самый, который так актуален в детстве для многих из нас, до сих пор несет эту точную метафору: нам свойственно поднимать глаза на то, что действительно больше, чем мы. И от этого появляется самая главная возможность – научиться новому.
Когда мы беседовали с моим педагогом, она приводила цитаты великих музыкантов прошлого. И одна из них задела меня за живое. «Моцарт погружает слушателя в голубые бездны своей души». То есть все-таки Моцарт, все-таки светло-голубой цвет. Поразительно все же – когда общаешься с человеком высокой культуры, то сам начинаешь перенимать эту волну, эту вибрацию. Полное отсутствие сленга, высокий слог, бытовые вопросы уходят в тень, потому что на главную сцену выходит классическая музыка. И поэзия. Попробовать погрузить туда любого, только начинающего жить человека, и он обретет этот плащ, эту мантию из прозрачного голубого света, и постепенно пропитается этими материями, Блоком. Буниным, Рахманиновым… Всем тем, что дал нам переходный период нашей страны, или в принципе любой культуры, европейской, русской, разной.  Высокой культуры. Однажды на уроке гармонии  наш любимый педагог сказала, что нам, будущим музыкантам, нужно всегда помнить о своей роли, то есть роли тех, кто сможет нести в мир красоту, в любых обстоятельствах неся эту идею внутри себя – не опускаться до обид, не быть мелочным. Пробовать пребывать в тех сферах, где обитали великие умы классических композиторов и исполнителей.  Эти сферы не переносят «бытовухи», требуя от нас постоянного напряжения всех душевных и духовных сил. Вряд ли мы всегда соответствуем этим, вполне справедливым, требованиям. Но я знаю тех, кто это умеет.
Уроки, которые вела Елена Валентиновна, всегда были наполнены ее личностью, но больше всего тем, что называется «атмосфера автора». Она очень много знает о композиторах, которых играют пианисты, и через нее мне открывались тайны Бетховена, яркость Щедрина, просторы нашей родины и величие русского духа Сергея Рахманинова. Когда в очередной раз  я слушала его «Всенощное бдение», то поняла, как близко мне русское пение, хоровое пение, которое говорит о единении в самом главном – в любви, в гармонии, в том, что называют «общинным сознанием».

Доброе отношение к другому, победа над злом, царство света и радости – вот для меня суть хора, любого совместного пения. Когда мы исполняем вместе музыку, на земле становится еще одним светлым мигом больше.
Я в принципе за высокий слог.  За то, чтоб его было как можно больше в нашей жизни.  И стоит находить, общаться с теми, кто несет его всем нам.

Елена Карташова
Музыканты

Добро и зло – колокола,
А мы бредем посередине.
Мы – звонари в размах крыла,
Мы трепет вереска в долине.

Секретным алфавитом звезд
Владеем  с ночи до рассвета,
Мы – водоем хрустальных слез,
Когда не ведаем ответа.
Мы акробаты в облаках,
Друзья трапеций поднебесных,
Свет в переполненных сердцах
Блистает радостью воскресной!
Мы – клавиши в живых руках,
И знаем зов беды… и пауз.
В конце баллад... и крах, и прах…

И прав рыдающий Нейгауз.

Комментариев нет:

Отправить комментарий